Автор: Попов Валерий Петрович Доказывается, что термодинамическое понятие "энтропия" выведено для элементарных, атомарных систем и не пригодно для объяснения процессов в сложных социальных системах. Поэтому некомпетентным авторам не следует упоминать это понятие в работах по управлению оргаенизациями.

Экономика 21 века
Попов В. П., Крайнюченко И.В.
Необходимость осуществления системного исследования развития экономики определяется нарастанием угрозы экологического кризиса, демографическим взрывом непомерным потреблением сырьевых и энергетических ресурсов, осознанием общности интересов человечества и биосферы [1]. Формулирование стратегических целей развития человечества возможно только на основе изучения динамики развития биосферы.
Направление активности развития биосферы может служить ориентиром для выбора общечеловеческих целей, т.к. цели подсистемы должны гармонично сочетаться с целями надсистемы, Рассогласование целей может привести к распаду, краху всей планетарной организации.
При определении целей и планировании стратегий их достижения необходимо исходить из представлений, что линейного развития быть не может, что все без исключения процессы в природе имеют начало и конец [2, 3, 4]. Звездные (Солнце, Земля) и молекулярные системы, живые существа, этносы, империи, государства, политические системы, корпорации, фирмы, товары, идеи неизбежно завершали свой жизненный цикл (ЖЦ).
Попытки управляемой коэволюции вызывают скепсис по причине невозможности контролировать огромное количество параметров. В XX веке в этом направлении появились обнадёживающие результаты. Учёные - синергетики поняли, что нет необходимости досконально знать все параметры самоорганизующейся системы (биосферы), чтобы управлять её деятельностью. Достаточно воздействовать на малочисленные «параметры порядка», и это направит самоорганизующуюся систему в нужный аттрактор [4]. Например, люди с древности управляют поведением лошадей, не имея представления об их биологии.
Для стратегического планирования кроме видения целей необходимо учитывать законы развития биосферы. Если действия подсистемы противоречат законам развития надсистемы, то они обречены на провал. Проведём анализ современного состояния экономической теории в соответствии с законами развития биосферы (см. сайт holism. narod. ru).
Стратегия экспансивного развития, расширенного воспроизводства, освоения новых ресурсов, позволила человечеству существовать более 100 тыс. лет, осуществляя неуклонный рост благосостояния. Такая стратегия при ускоряющемся росте численности населения Земли была оправдана, ибо в противном случае происходило бы обнищание и даже вымирание людей. Уменьшение численности популяции при дефиците пищевых ресурсов явление типичное для биосферы. Человек посредством разума научился восполнять дефицит ресурсов. Однако этот процесс не может продолжаться вечно, непрерывной рост ВНП будет остановлен истощением ресурсов планеты. Даже сегодня 5 млрд. человек не могут жить на уровне развитых Европейских стран и США, т.к., по мнению экологов, биосфера имеет ограничения на воспроизводство ресурсов [1].
Опираясь на «Закон неограниченного возрастания потребностей», основными целями деятельности человечества продолжают считать экспансивность, освоение новых ресурсов, постоянное наращивание производства и максимизацию прибыли в надежде на «неограниченное во времени устойчивое развитие» [5]. Множество участников рынка стремятся «употребить» ресурсы планеты быстрее конкурентов, что ускоряет экологический кризис. В настоящее время все новшества, повышающие уровень потребления относят к прогрессу.
Установка на неограниченное наращивание производства и потребления может стать аналогом тупиковой стратегии раковой опухоли. Продлить жизненный цикл человечеств можно только в том случае, если будет наращивать производство и потребление только тех ресурсов, которые не сильно влияют на активность биосферы. Например, минеральные ресурсы, информация, космические ресурсы, но потребление воспроизводимых биосферных ресурсов не должно подрывать продуктивность естественной и искусственной биосферы.
Даже среди прогрессивных экономистов бытует стойкое убеждение, что проблем с ресурсами не существует [6]. Исторический опыт показывает, что «технический гений» всегда находил заменители истощившимся ресурсам, почему же этому не быть в будущем? В таких рассуждениях преобладает линейное мышление, логика чеховского «злоумышленника», который много лет свинчивал гайки с железной дороги, и при этом никаких аварий не происходило.
Принципиальная возможность найти заменитель ресурса, очевидна (космос безграничен), но каждая замена сопровождается увеличением затрат. Первобытный собиратель плодов и кореньев тратил в сотни раз меньше энергии на своё пропитание, чем современный фермер. Водородное топливо всегда будет дороже нефти. Пластмассы - заменители металла получают из нефти и т.п. Следовательно, будущая жизнь будет стоить дороже, чем настоящая. Удорожание жизни увеличит численность неимущих. Увы, прогноз не оптимистический.
Современная экономическая доктрина, ссылаясь на опыт самоорганизации биосферы, уповает на самодостаточность рыночной регуляции (авось все утрясется само собой). Если механизм самоорганизации биологических систем неизбежно приводит к вымиранию или резкому снижению численности очень многих видов живых существ, то и человек может оказаться в их числе. Насколько вероятен такой сценарий развития? Рассмотрим, чем грозит человечеству стохастическая самоорганизация.
Биосфера и все её составляющие обеспечивают самосохранение, благодаря регенерации изношенных, морально устаревших подсистем. Например, в клетках постоянно заменяются белковые молекулы. В организмах постоянно заменятся клетки (старые отмирают, синтезируются новые). В популяциях умирают организмы и рождаются новые.
Развитие техносферы также следует этому принципу. Рыночные системы управления постоянно модернизируются, управление становится все более интеллектуальным. Постоянно заменяются люди, машины, здания. Согласно этой логике биосфера для самосохранения может «отказаться» и от человечества, заменив его какой - либо другой подсистемой. Этот процесс будет выглядеть как экологическая катастрофа. Нужен ли нам такой сценарий?
Может возникнуть возражение, что природа, создавая разум в течение 4 млрд. лет не могла ошибиться, сотворив человека в качестве своего разрушителя. Но опыт человеческого социума показывает, что интеллект человека не гарантирует лояльности по отношению к надсистеме т.к. человечество в своих местнических интересах часто действует неразумно. Сочетание в человеке разума и инстинктов порождает двойные стандарты поведения. Генетические программы поведения не всегда способствуют выживанию организма. Очень многие виды живых существ вымерли по причине неспособности прогнозировать своё развитие и влиять на будущее. Слепое следование генетическим программам их не спасло. Разум подсказывает человеку, что экономический рынок должен быть свободным для всех, каждый имеет право на конкурентную борьбу, но генетический мотив возбуждает личное желание стать монополистом. Власть имущие требуют от народа выполнения набора определенных правил поведения (закон), но для себя допускаются исключения. В священных писаниях провозглашается равенство всех религий, но на практике известно множество примеров религиозной нетерпимости. Правила экологического поведения провозглашаются для всех, но «для себя» ради выгоды ими пренебрегают. Вырубаются леса, загрязняется вода, отравляется воздух, истребляются животные и др. Аналогично раковая клетка, преследуя свои корыстные цели, неизбежно погибает вместе с организмом, если организм не сумеет превентивно её уничтожить.
К сожалению, биологические мотивы сильнее социальных. Поэтому творцы экономической науки в своих построениях подсознательно базируются на собственных биологических мироощущениях. В конце 19 века профессор Лозанского университета Л. Вальрас провозгласил, что экономика должна делать только то, что приводит к максимизации прибыли. И в современном обществе под понятием «прогресс» подразумевается наращивание ВНП.
Не видящий генеральной цели разум не может корректировать инстинкты. Пока численность общества не превышала 1-1,5 млрд. отдаленную угрозу предвидели только малочисленные провидцы (например, Мальтус). Поэтому возник принцип максимизации прибыли и постоянное наращивание потребления без учета интересов биосферы.
Генетические программы поведения характеризуются «антропоморфизмом» и «антропоцентризмом». Антропоцентризм исходит из представлений человека о своей исключительности (царь природы). В борьбе за ресурсы человеку нет равных, поэтому создается иллюзия, что законы развития природы (биосферы) не распространяются на человечество и победа над природой идет ему на пользу. Человек навязывает природе правила игры, к которым она не приспособлена, но биосфера всегда избавлялась от таких разрушительных подсистем.
Антропоморфизм (человек есть мера всего) заключается в том, что стратегия экономики исходит из генетических мотивов поведения живых существ, таких как максимальное размножение, экспансивность, борьба за выживание на фоне постоянного дефицита ресурсов, чувство принадлежности к своей стае, борьба с конкурентами, альтруизм в рамках своей стаи (корпоративная солидарность). Неуправляемая рыночная экономика ориентированна на эгоистическое получение максимальной прибыли в сроки, привязанные к жизненному циклу человека.
Развитыми странами считаются те, которые достигли высокого уровня потребления. Этот антропоморфный критерий является следствием «голодного» мышления, когда представление о благополучии ассоциировалось с толщиной живота вельможи. Для истощенного организма наращивание биомассы до определенной величины может служить показателем здоровья, но превышение веса начнет приносить одни неприятности.
Для биосферы развитие - это не рост потребления, а совершенствование разнообразных механизмов адаптации, в том числе и отказ от потребления, например, анабиоз. И в экономической деятельности кроме прибыли необходимо также обеспечивать устойчивость, надежность, адаптивность.
Разум человека, хотя и не очень успешно, пытается корректировать генетические программы поведения внутри социума. Появилась мораль, этика, нравственность, религия, законодательство и пр. Однако по отношению к биосфере современная экономика продолжает оставаться безнравственной.
Итак, ноосферный путь развития может быть осуществлен только через науку и образование. Знающему человеку легче объяснить пагубность некоторых его инстинктов и генетических программ поведения. Следовательно, человечество должно отказаться от методов стохастического развития и использовать разум.
Кроме экологических конфликтов между человечеством и биосферой имеют место внутренние (социальные) конфликты. Социальные конфликты также могут привести к полной гибели (ядерная война) или вымиранию части человечества (голод, болезни, техногенные катастрофы). Современная западная экономическая модель не решила проблем всего быстро растущего человечества. Рыночная экономика смогла «накормить» только те страны, которые первыми стали на этот путь в своем регионе, сконцентрировав часть ресурсов «третьих стран», при этом, не сильно увеличивая численность своего населения (Европа, США, Япония). В человечестве возникли резкие диспропорции в уровнях потребления и развития, почти 5 млрд. человек живут в десятки раз беднее, чем США и Европа, и это в настоящее время угрожает устойчивости всего человеческого общества. В мире много сообществ осталось на уровне родоплеменного и феодального состояния и 75% населения Земли недоедает. В настоящее время более 10 млн. человек в год умирает от голода (страны Азии и Африки), Азия напрягает биосферу количеством едоков, а Запад - количеством и качеством потребляемого [7]. Таким образом, Запад, решив локальную проблему своего благополучия, увеличил диспропорции в уровне жизни всего человечества. Возникла новая глобальная проблема, чреватая мировыми конфликтами «голодного» большинства с благополучным меньшинством.
Так как социальные конфликты чаще всего возникают на почве дефицита ресурсов, правильная экономическая деятельность может способствовать разрешению социальных проблем. Пока целью экономики является не сохранение биосферных ресурсов (этим занимается экология), а их потребление и распределение (политика, экономика). Пора наводить мосты между разными науками.
Утверждение, что рынок лучшим образом обеспечивает жизнедеятельность экономической системы, явно преувеличено. Капиталистический рынок существует около 300 лет, а феодальные тиранические, авторитарные системы с ограниченной внутренней конкуренцией существовали иногда тысячи лет.
В настоящее время «свободный» рынок, являясь эффективным средством наращивания производства и потребления, не заинтересован производить «общественные блага, обеспечивать социальные гарантии, игнорирует социальные и этические критерии справедливости при распределении ресурсов, создает социальную напряженность, коррупцию, рэкет. Стремление максимизировать прибыль отодвигает на задний план заботу о будущих поколениях и сохранении биосферы [8]. Рыночные механизмы производства товаров и услуг приводят к разрушению среды обитания, автомобильным пробкам, социальному неравенству.
Современный капитализм убеждает общество в том, что конкурентная борьба совершенствует экономический механизм. Такое мнение опирается на преувеличенную роль борьбы за существование в биосфере. Например, подсистемы живых организмов (внутренние органы) почти не конкурируют. Конкуренция в биосфере происходит только между организмами, популяциями, видами и то не всегда. Имеют место симбиозы внутри вида, внутри колонии (муравьи, пчелы, бактерии), коллективная защита, коллективные действия, т.е. не только борьба, но и системный альтруизм. В рыночных взаимоотношениях также можно встретить альянсы, монополии, союзы, корпорации, подсистемы которых не конкурируют.
Если для всех 6 млрд. человек невозможно обеспечить потребление ресурсов по европейскому образцу без разрушения биосферы, то остаётся или перераспределять общечеловеческий продукт, или физически сокращать численность «голодающих». Однако у политиков в настоящее время нет способов реализации таких решений.
Высокий уровень потребления не может застраховать богатые страны от разрушения. Системы, приспособленные к существованию в условиях «изобилия» ресурсов, часто испытывают острую стагнацию при их ограничении. Опыт биосферы неоднократно демонстрировал факты, когда «суперпотребители» ресурсов вымирали в результате катастроф (например, динозавры и другие крупные животные), а мелкие и неприхотливые - выживали и занимали опустевшие экологические ниши [1]. Предприятия в погоне за максимальной прибылью, исчерпав резервы, разорялись, кризисы капиталистического перепроизводства регулярно потрясают мир. Однако отшельник, живущий натуральным хозяйством, может не заметить экономического кризиса, а разорившийся миллионер покончит жизнь самоубийством. Аборигены Австралии пережили многие империи, только вмешательство Западной цивилизации может их погубить, как, например, американских индейцев. На длинной дистанции спринтеры уступают стайерам. Будущая экономическая наука должна изменить критерии развития и провозгласить принцип ограниченного потребления возобновляемых ресурсов планеты.
Рассмотрим основные тенденции развития мировой экономики. Глобализация привела к взаимозависимости экономик всех стран. Экономические системы научились сглаживать периодические кризисы. На передний план выходит соперничество между крупными монополиями и олигополиями на национальном и мировом рынках. Существование монополий оправдывается тем, что они дают огромный экономический выигрыш от больших масштабов производства и имеют возможность разрабатывать и внедрять научно-технические достижения, освобождающие человечество от биосферной зависимости.
В начале 21 века усиливается монополистический по своей природе государственный сектор. Государство не способно контролировать «свободную» деятельность миллионов предпринимателей, но совершенствует регулирование действий монополий (регулирует цены). Монополист имеет возможность не спешить поглощать биосферные ресурсы, он может прекратить наращивание ВВП без риска быть разорённым и осуществлять стратегию нулевого роста (если не будет расти численность населения). Очевидно, что поведение небольшого количества монополий (олигополии) государству контролировать легче, чем множество мелких «свободных» участников рынка. Можно предсказать усиление государственной деятельности в сфере сохранения биосферы, введение ограничений на эксплуатацию природной среды, усиление адаптивности к геокосмическим опасностям.
Большую роль приобретают вклады государства и частных фирм для финансирования образования, медицины, социальных нужд. Наблюдается тенденция к унификации экономических и политических систем. Появились бизнесмены, контролирующие научные знания и технологии. Мир начинает движение к экономике знаний и информационных технологий.
Как видно, наметившиеся сдвиги в мировой экономике разворачивают вектор развития. Однако, количество оставшихся проблем настолько велико, что обольщаться наметившимися положительными сдвигами не следует.
Существует, например, возможность доминирования монополий над государством. Корпорации всегда подкармливают чиновников (государство), а государство издает для них законы, определяя правила игры и арбитража. Складывающаяся ситуация выгодна пока странам «золотого миллиарда». Социальное неравенство Востока и Запада дезинтегрирует человечество, ослабляя адаптивные способности, усиливает вероятность кризиса.
Более медленно развивающиеся страны Востока, Азии, Латинской Америки, Африки пытаются увеличить ВНП часто за счет сокращения дохода на душу населения. В итоге с 1985 по 1989 среднедушевые доходы в 40 странах упали в 94 раза. Богатая 1/5 часть человечества потребляет в 61 раз больше, чем самая бедная 1/5 часть [9]. В условиях бедности трудно добиться в массовом масштабе высокого уровня общеобразовательной и профессиональной подготовки, необходимой для эффективного управления на демократической основе.
Примеры управляемой коэволюции богатых и бедных имеют место уже сегодня. Шведская модель государственного выравнивания уровня потребления населения («шведский социализм») заключается в прогрессивном налоге с прибыли. Богатые люди, фирмы, предприятия отчисляют в бюджет страны львиную долю своих доходов в виде налогов. Эти средства государство расходует на социальную сферу, т.е. для бедной части населения, сглаживая социальную напряженность, и, при этом, не подавляя частной предпринимательской инициативы. В отличие от централизованной советской экономики, где выравнивание доходов становилось демотивационным фактором, шведское государство через законы и налоговую систему осуществляет «насилие» над рынком, т.е. препятствует его стохастизму, гибко сочетая управление и самоорганизацию. Растет значение централизации в управлении, возвращается регулируемая экономика, демонстрируя тысячелетнюю живучесть.
Рассмотрев этот опыт и перенеся его на все человечество, мы приходим к идее мирового государства, где подсистемами будут национальные государства, выплачивающие прогрессивный налог в общечеловеческий бюджет. Эти средства должны идти на защиту человечества от социальных потрясений, экологических и космических катастроф. Если не начинать действовать сегодня, завтра может оказать поздно. Осознанные действия всегда начинаются с науки, но нужны и политические механизмы ноосферного мышления.
Литература
1. Реймерс Н.Ф. Экология. – М.: Россия молодая, 1994.
2. Попов В.П., Крайнюченко И.В. Глобальный эволюционизм и синергетика ноосферы.- Ростов - на -Дону: СКЦВШ, 2003. (сайт holism. narod. ru)
3. Попов В.П. Инварианты нелинейного мира. – Пятигорск: Технологический университет, 2005. (сайт holism. narod. ru)
4. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Основания синергетики. Режимы с обострением, самоорганизация. Темпомиры. - СПб.: Алетейя, 2002.
5. Экономическая теория национальной экономики и мирового хозяйства (политическая экономия): Учебник. / Под. Ред. проф. А.Г. Грязновой, проф. Т.В. Чечеловой. - М.: Банки и биржи, ЮНИТИ, 1998.
6. Насратуллин В.К. Неравновесная экономика. - Уфа.: Восточный университет, 2004.
7. Иванов О.П. Глобальные экологические проблемы и эволюция. / Глобализация: синергетический подход - М.: РАГС, 2002.
8. Пороховский А. XXI век и экономическая теория: мировые тенденции в Российской реальности. // РЭЖ 99. N11, с. 71-75.
9. Иноземцев В.Л. Пределы догоняющего развития. – М.: Гардарики, 2000.13.